Подари мне горы! - Страница 4

В то время ей было десять. Ее отец стал все больше и больше говорить о какой-то своей клиентке, которой потребовались его адвокатские услуги. Однажды он объявил, что собирается жениться на художнице, которую защищал в суде, и что его невеста и ее двенадцатилетний сын поселятся в «Монтрозском углу». Только после этих слов Дженнифер поняла, что Юджин, должно быть, развелся с ее матерью.

Обожаемый им единственный сын-баловень Пит пришел в ярость, когда узнал о намерении отца. Для нее же появление в доме Арабеллы и Бардалфа оказалось своего рода откровением, раскрытием одной из тайн взрослой жизни. Неожиданно особняк наполнился яркими красками, смехом, музыкой, запахами трав и острых экзотических блюд.

И почти одновременно с приходом этой новой жизни в доме начались жуткие скандалы по поводу поведения Бардалфа. Дженнифер и сейчас видела его перед собой таким, каким он был в те годы: молчаливым, сердитым мальчиком, поведение которого не укладывалось в обычные рамки и оказывалось своеобразным протестом против норм и традиций, существовавших в «Монтрозском углу».

Подросток Бардалф откровенно игнорировал строгие правила тетушки Берты и по нескольку дней не жил дома, проводя ночи неизвестно где и питаясь неизвестно чем.

Дженнифер завидовала его независимому, настырному характеру, его стремлению быть только самим собой. С другой стороны, ее пугала та свобода, за которую он готов был держаться, чего бы это ему ни стоило. Бардалф не поддавался укрощению, у него было богемное прошлое, наполненное всевозможными приключениями, и он прибыл в Монтроз из другого, огромного мира, о котором она и ее подруги имели лишь смутное представление.

В общем и целом они были чужими друг другу. Она восхищалась им и наблюдала за его жизнью издалека, испытывая желание обладать таким же, как у него, спокойствием духа и проявлять такую же смелость и дерзость в поступках.

Когда Бардалф из подростка превратился в юношу и стал еще более верен своим внутренним порывам и убеждениям, молоденькие девочки потянулись к нему, как мухи к меду. Он слыл местным донжуаном, и юные представительницы прекрасного пола жаждали попасть в его поле зрения. И одной или двум повезло. Изумленные и ошеломленные избранницы собирали толпу однокашниц на площади Уилсон-Мэйс и делились с ними интимнейшими подробностями пылких отношений с их загадочным кумиром. Дженнифер стояла поодаль и слушала рассказы осчастливленных проказниц с открытым ртом и необъяснимым ужасом.

В то же время интимные любовные подробности, о которых говорили юные бесстыдницы, возбуждали и порой даже распаляли ее, но она держала это чувство в тайне от всех. Нет, ей вовсе не хотелось вмешиваться в его личную жизнь. Сама не зная почему, она боялась юного ловеласа, а с другой стороны, стоило ей взглянуть на него, как ее сердце тут же начинало колотиться так, будто готово было вот-вот выскочить из грудной клетки…

Сердце Дженнифер встрепенулось и забилось сильнее и сейчас, когда она увидела его уже много лет спустя. Приложив ладони к горящим щекам, женщина вновь осторожно посмотрела в окно: Бардалф, возобновив беседу с грузчиками, энергично жестикулировал руками, мотал головой и весело хохотал. Он всегда излучал обаяние и какой-то особый, необъяснимый магнетизм.

Его вьющиеся волосы все еще были темными, даже иссиня-черными, как крыло ворона, только теперь он их стриг гораздо короче, чем в юные годы. Внимание всякой женщины привлекли бы также его темные, пронизывающие глаза, высокие скулы, четко очерченный подбородок и подвижные чувственные губы.

Но Дженнифер притягивали в нем скорее не внешние данные, а одна черта характера, приобрести которую многие люди стремятся всю свою жизнь. Эта черта — твердая уверенность в себе, в своих силах и способностях.

Ей так не хватало этого свойства характера, которого у Бардалфа было в избытке! Он всегда распоряжался собой сам, тогда как она всегда жила по чьим-то правилам и выстраивала модель своего поведения в интересах каких-то других людей. Она всегда была подвластна кому-то. Он же не был подвластен никому и никогда. У него был один властелин — он сам.

Дженнифер очень хотелось обладать такими же качествами.

Лу еще раз бросила взгляд в окно и восторженно произнесла:

— Теперь я воочию убедилась, что мужчины действительно могут обладать сексуальным магнетизмом. — И, повернувшись к подруге, добавила: — Он так похож на свою мать, не правда ли? Как же ее звали?

— Арабелла.

— Необычное имя.

— Очень звучное и экзотическое, — согласилась Дженнифер.

Мать Бардалфа была самой красивой и жизнерадостной из всех женщин, какие только встречались на ее пути за многие годы. У нее были темные волнистые волосы, ее глаза сверкали, как ятаган на солнце, когда она была счастлива, а в очертаниях подбородка и скул проступала та же чеканность, что и в чертах лица сына.

За те пять лет, в течение которых Арабелла оставалась ее мачехой, ни она сама, ни Бардалф не обращали на нее особого внимания. Такому положению вещей в немалой степени способствовала Берта, с самого начала старавшаяся как можно глубже вбить между ними клин разногласий.

Трагизм положения (и Дженнифер сама было тому свидетельницей) состоял еще и в том, что на протяжении всех этих лет, пока Арабелла и Юджин были вместе, они любили друг друга, но не могли жить вместе. Их разъединяло в первую очередь то обстоятельство, что на многие вещи они смотрели с полярно противоположных позиций. В частности, почти совсем расходились их мнения относительно воспитания Бардалфа.